На днях Jean Sugui подкинула отличную идею, которая полностью совпала с моими давно вынашиваемыми, но никак не претворяемыми в жизнь планами. Речь зашла об истории и о том, что очень многим она совершенно не интересна. А я историю люблю и считаю, что в ней зачастую можно усмотреть много забавного, хоть и с оттенком черного юмора. Так что теперь у меня будет рубрика "про историю", в которой я буду рассказывать о тех событиях, которые считаю занимательными и слегка-идиотичными по своей логике. И если это кому-то кроме меня покажется интересным, я буду очень рада.
Список источников не даю, но если кто-то захочет ознакомиться с ними самостоятельно - сделаю подборку.
И еще буквально два слова: понятия не имею, насколько удачно все получается, потому что сама, как уже сказала, историю люблю, и мне не всегда очевидно, за что ее не любят другие. Но зато я нигде сознательно не врала)
И первый выпуск рубрики "Чудная история" посвящается Jean Sugui
Джин, спасибо за поддержку!)))
Четвертый крестовый поход (1202-1204 гг.)
Четвертый крестовый поход – явление сложное и странное. Если какой-то эпизод всемирной истории и доказывает, что исчерпывающего ответа на вопрос о причинах того или иного события нам никогда не получить, то это, в первую очередь, Четвертый крестовый поход. Что это было: чей-то хитрый план, массовое помутнение сознания, странное стечение обстоятельств или дьявольская ухмылка судьбы - мы не узнаем, хотя, безусловно, очень хочется. Наверняка понятно только одно: людям, привыкшим с легкостью предугадывать последствия любого исторического события, придется смириться с тем, что у каждого правила есть исключения. Поскольку начали крестоносцы за здравие, а кончили так, что лучше бы и не начинали. По мнению многих сочувствующих пострадавшим, но только не самих участников похода и не их сеньоров.
НачалоНачало
А начиналось все вполне пристойно, хотя не без гаденького оттенка меркантильности, которая крестоносцам все-таки не к лицу. Рыцари с самого начала вознамерились всласть пограбить, и хотя многие считают, что такая тенденция наметилась еще в начале Первого крестового похода (кстати, в то время крестовые походы назывались «паломничеством за море» или «паломничеством в Святую землю»), позволим себе не согласиться с мудрыми циниками. Есть свидетельства того, что призывы Урбана II на Клермонском соборе (1095), по сути вдохновившие Западную Европу на Первый крестовый поход (1096-1099), очень многими воспринимались одновременно серьезно и весьма поверхностно. Иными словами, если при критическом анализе речей папы очевидно, что не одной верой руководствовался Урбан II, бросая клич будущим освободителям Гроба Господня, то в тот момент это поняли далеко не все, так что среди крестоносцев было немало идейных людей. Однако уж к Четвертому-то крестовому походу (если не раньше) рыцари окончательно проснулись: материальный интерес, может, и не пересилил интерес религиозного характера (папа Иннокентий III пообещал отпущение грехов каждому, кто проведет в крестовом походе по меньшей мере один год), но как минимум с ним сравнялся. И что бы там ни говорили сами крестоносцы, в этот раз они точно знали: выжившие в накладе не останутся. Так и вышло.
Зато в остальном планы крестоносцев можно похвалить. За прошлые походы они кое-чему научились, а именно:
- путешествовать по суше, то есть через славянские королевства Венгрию, Хорватию, Чехию, а также через православную Византийскую империю, долго, а по морю – нет;
- топтать по дороге многочисленные соседние страны удобно и сытно (толпы крестоносцев не стесняли себя, отправляясь на великий подвиг, и грабили местное население почем зря), но чревато натянутыми отношениями с затоптанными, да и стыдно потом признаваться в содеянном;
- не все походы были одинаково полезны, значит, надо что-то менять. Например, исключить из маршрута Византию, которая без особой радости принимала у себя крестоносцев, и отправиться непосредственно к туркам.
Результатом вдумчивой работы над ошибками стал следующий план:
- нанять венецианцев, у которых был мощный флот;
- собрать войско в Венеции;
- пересечь Средиземное море;
- высадиться в Египте, под властью которого в то время была вся Палестина;
- захватить Египет и добиться передачи многократно оскверненного Иерусалима крестоносцам.
Вполне себе рациональный расчет: и рыцари повоюют, и всякие там славянские королевства будут целы.
Предводителя крестового похода, по сути, душу всего прожекта, тоже нашли: им стал уважаемый и любимый многими Тибо Шампанский. Во-первых, человек он был достойный, а во-вторых, солиднее никого не нашли – европейские монархи проигнорировали очередной папин призыв. Англичане из династии Плантагенетов пролетали: Ричард Львиное Сердце сидел в темнице, его младший брат Иоанн Безземельный (тот самый принц Джон, которого очень не любил Робин Гуд) не так давно стал королем, и ему было не до походов; германские владыки сосредоточенно дрались между собой и никуда ехать не планировали; ну, а Филипп II Август, французский король, вообще недавно развелся, за что церковь его отлучила, и он был вроде как не в счет. С Тибо Шампанским, правда, тоже не сложилось: он, как с прискорбием сообщили крестоносцам, и как с грустью пишут историки, «неожиданно умер», так что вышла незадача. Незадачу сразу прикрыли Бонифацием, маркизом Монферратским, и все успокоились.
Оставалось только организовать доставку рыцарей на другой берег Средиземного моря, и с этой задачей крестоносцы тоже справились на ура. В 1201 году между их послами и Венецией был заключен взаимовыгодный договор: итальянцы готовят для французов (численностью в 30 000 человек) корабли со всем необходимым, рыцари прибывают в Венецию, оплачивают круиз и благополучно отчаливают нести добро в Египет и Палестину. Быстро и доступно, безо всяких подводных камней.
Итак, подготовительная работа была закончена, и к лету 1202 года крестоносцы начали стекаться в Венецию.
Первые внезапностиПервые внезапности
В Венеции и у крестоносцев, разместившихся на острове Лидо, и у принимающей стороны разболелась голова. Дело в том, что вовремя на месте оказались только 12 000 рыцарей, которые ну никак не могли заплатить обговоренные 85 000 марок серебром. И хотя в дело пошли чуть ли не нательные кресты, собрать необходимую сумму не получалось.
«Что же делать? – думал правитель Венеции, дож Энрико Дандоло, который в свои 94 года по-прежнему отличавшийся умом ихитрожопостью сообразительностью. – С одной стороны, на халяву мы их ни в коем случае не повезем: обязательства свои мы выполнили, корабли для французов снарядили, работу проделали, а они жмотятся. С другой, эти громилы изгадят мне весь остров, все сожрут, народ побьют, а потом и за саму Венецию примутся! Да и похода не получится... папа рассвирепеет, а я буду виноват? Что же делать?!». Это, конечно, лишь приблизительный перевод гипотетического внутреннего монолога, но доподлинно известно, что направление мысли было именно таким, поскольку Дандоло, который и в преклонном возрасте был не промах, изобрел способ проскочить между Сциллой банкротства и Харибдой погрома.
- Дорогие паломники! - сказал он. – У меня к вам деловое предложение. Есть тут по соседству, на побережье Адриатики, очень нехороший город Задар, где живут плохие люди, мешающие нам, добрым венецианцам, жить и процветать. Не будете ли вы так любезны этот самый Задар захватить? А мы вам отсрочку дадим, а?
Задар встал Венеции костью в горле: этот процветающий торговый город составлял итальянцам заметную конкуренцию. Какое-то время Венеция владела Задаром, так что проблем не возникало, но не так давно его перехватила Венгрия. И что самое гадкое, Задар был не против, поскольку новые хозяева давали ему большую автономию. Со всем этим безобразием надо было что-то делать, и крестоносцы, как ни странно, в кой-то веки оказались кстати.
- Надо подумать, - сказали друг другу крестоносцы. – С одной стороны, деваться нам некуда, а в Задаре обязательно найдутся нужные нам деньги, да и кулаки уже чешутся. С другой стороны, мы вроде как не планировали штурмовать Задар. И, кстати говоря, там ведь живут христиане, на которых идти войной все-таки негоже, или мы что-то путаем? А давайте спросим совета у папы Римского, который нас на все это дело вдохновил!
Папа Римский в восторг от идеи венецианцев не пришел, более того, он начал угрожать крестоносцам отлучением от церкви. Однакоденег не дал никакой альтернативы он не предложил, и французские рыцари как были в подвешенном положении, так в нем и остались. Энрико Дандоло решил ковать железо пока не остыло – принял крест и таким образом тоже стал участником похода. Теперь отказываться от штурма Задара и вовсе стало неудобно, и протестовали только самые идейные.
Задар был успешно взят в ноябре 1202 года, после чего, как это часто бывает, захватчики – французы и итальянца – прониклись взаимной неприязнью и готовы были друг друга поубивать, но предводителям похода удалось слегка присмирить своих людей. Также очень некстати оказалось, что Иннокентий III вовсе не шутил, грозя отлучением, и теперь крестоносцы, гордые собой покорители несчастного Задара, поняли, что по полнойналажали ошиблись, пойдя войной на христианский город.
«Это все Венеция виновата», - решили они всем скопом. И сразу же изложили свои умозаключения в покаянном письме, адресованном папе Римскому. Папа, которого слезы и стенания крестоносцев не оставили равнодушным, милостиво отпустил им грехи и заявил, что, мол, разумеется, во всем виноваты венецианцы, и я по-прежнему не намерен их прощать, а вы теперь продолжайте свой славный поход и большене косячьте с пути истинного не сбивайтесь.
Вторые внезапностиВторые внезапности
Разумеется, рыцари решили больше некосячить сбиваться с пути истинного, но почти сразу растоптали это решение по полной программе: дело в том, что по воле судьбы в начале 1203 года на горизонте нарисовался византийский царевич Алексей.
Нарисовался он с определенной целью, поскольку просто так греки в Западную Европу предпочитали не соваться. Они еще со времен Первого крестового похода были не в восторге от крестоносцев, погулявших в Константинополе так, как даже финны в Санкт-Петербурге не гуляют. Кроме того, после 1054 года, ознаменовавшегося громким скандалом – расколом церкви на католическую и православную, в процессе которого папа Римский и патриарх друг друга взаимно отлучили от церкви – на Западе нередко возникала мысль по новой объединить церкви под началом папы.
Но Алексею было не до чувств верующих: в 1195 году его отец, Исаак II Ангел, был свергнут с престола и упечен за решетку собственным братом, очень неприятным человеком, известным теперь как басилевс (то бишь император) Алексей III Ангел (такая вот милая династия). Алексей Исаакович (назовем его так, а то еще путаница возникнет) надеялся уговорить кого-нибудь из западных государей помочь ему свергнуть узурпатора и вернуть все на круги своя. А поскольку государи все еще решали свои проблемы и могли царевичу разве что посочувствовать, обратился он к крестоносцам.
- Дорогие паломники, - сказал Алексей Исаакович (ну, или его послы, что не суть важно), - у меня к вам деловое предложение. Давайте так: вы свергаете моего дядю-негодяя, а я вас по-королевски вознаграждаю. Во-первых, вы получите 200 000 марок, во-вторых, мы с вами объединим обе церкви под властью папы Римского, а в-третьих, я и сам с радостью примкну к вам в паломничестве за море, потому что дело ваше правое.
- Надо подумать, - сказали крестоносцы, в лагере которых были люди, еще не наплевавшие окончательно на освобождение Гроба Господня. – С одной стороны, вот это мы вообще не планировали, еще в большей степени не планировали, чем штурм Задара. С другой же стороны, дело-то верное, да и папа вряд ли будет недоволен. Ну и потом, кто мешает нам после взятия Константинополя отправиться наконец в Иерусалим?
На том и порешили.
Не будет преувеличением сказать, что папа Римский, узнав о планах воинства Христова, выпал в осадок. Но заострять на этом внимание не станем: во-первых, его гневные речи, перемежавшиеся сравнениями рыцарей с женой Лота, которая-де все оглядывается и оглядывается, куда не следует, не возымели никакого результата, а во-вторых, есть основания полагать, что гнев был хотя бы отчасти напускной. Все-таки подчинить православную церковь – это не какую-то там Святую землю отвоевывать, а предприятие с вполне ощутимой выгодой. Тем не менее, папа Римский позицию свою озвучил: отлучу, говорит, если только осмелитесь!
Рыцарям не впервой было прозябать в отлучении, и они таки посмели. А венецианцы, которым было традиционно плевать на папу и его мнение, вовсе не стали колебаться.
Итак, к концу июня 1203 года воинство Христово, частично отлученное от церкви, частично почти отлученное, оказалось под стенами Константинополя. Не вдаваясь в детали, скажем, что цели своей они добились: вскоре город был взят, предательский узурпатор бежал, прихватив с собой казну, Исаак II Ангел снова стал императором, а Алексей Исаакович – его соправителем Алексеем IV Ангелом, и крестоносцы, теперь уже дважды за время доблестного паломничества отлученные, стали ждать вознаграждения. И тут случились...
Третьи внезапности, совершенно, если задуматься, не внезапныеТретьи внезапности, совершенно, если задуматься, не внезапные
Византийцы, узнав об условиях, на которых Алексей уговорил крестоносцев взять штурмом свой же родной город, мягко говоря,прифигели растерялись.
- Ну вы даете, - коллективно высказались как миряне, так и церковные иерархи. – Во-первых, где мы возьмем такую кучу денег?! (Надо сказать, 200 000 марок серебром в богатейшем Константинополе и правда не было – когда басилевсы попытались собрать ее, оказалось, что даже пустив на монеты священные сосуды и оклады икон, около 100 000 наскрести можно, но никак не больше) Во-вторых, кто вам сказал, что мы хотим не то что покоряться католической церкви, но и вообще идти с ней на какие-то компромиссы?! В-третьих, не пошли бы вы прочь, Ангелы?! Что-то нам кажется, что трон вам важнее народного благополучия.
Вот так и вышло, что пока крестоносцы жили в палатках под стенами Константинополя и своим грозным видом укрепляли власть возвращенного на престол Исаака II Ангела и его воцарившегося сына, в начале 1204 года в Византии случился новый государственный переворот. И уже не силами подлого узурпатора и его сторонников, а волей всего города. Новым басилевсом стал некто Алексей V Дука, более известный как Мурзуфл – таким вот словом называли людей со сросшимися бровями. Исаака Мурзуфл сгноил в темнице, а его сына приказал задушить, и византийцы решили было, что все обошлось.
И, разумеется, ошиблись, потому что крестоносцы никуда не делись и про условия договора с задушенным Алексеем Исааковичем не забыли.
- Что же это такое! – воскликнули паломники. – Мы уже второй год творим всякие благие дела, вон уже два богатых и более чем укрепленных христианских города взяли штурмом, чего, кстати, не случилось бы, не будь на то воля Божия, а награждать нас не собираются?! И вообще, что же это получается: Алексей с Исааком, значит, померли, и вы, подлые греки, ничего нам не должны? Ну так и мы вам ничего не должны, в таком случае...
На этой тревожной ноте воинство Христово решило покорить и разграбить Константинополь, чего в итоге и добилось. После устроенного рыцарями пожара 13 апреля 1204 года Византия была покорена, и началось самое интересное.
Окончание походаОкончание похода
Рыцари начали вдохновенно грабить как дома мирян, так и церкви Константинополя, а монахи и аббаты активно им помогли. Грабеж продолжался три дня, изрядно обогатил победителей и привел к гибели многих памятников искусства: в конце концов, библиотеки с ценными рукописями и даже св. София тоже оказались не застрахованы от вторжения. Многие предметы роскоши, как и святыни Константинополя, оказались на Западе, причем немалая часть святынь осела во французских церквях (есть даже мнение, что каждая французская церковь чем-то обогатилась после похода), где благополучно сгинула во время Великой Французской революции.
В течение последующих 50 лет Византия как самостоятельное государство не существовала: ее поделили на несколько областей, и Константинополь стал центром так называемой Латинской империи. И венецианцы, и французы получили власть над бывшей Византией, и было там много интересного, но мы не будем углубляться в этот вопрос; скажем лишь, что крестоносцы были весьма довольны. Особенно после того как папа Римский, оценив масштаб успехов, простил неблагоразумное воинство Христово. Вот так и завершился славный во всех отношениях поход, итогами которого гордились все крестоносцы.
А в Иерусалим они уже не пошли: и правда, зачем? Теперь-то...
Что думают историкиЧто думают историки
Историки думают много всего, потому что военное предприятие, которое еще до своего непосредственного начала ушло куда-то не туда, а потом и вовсе привело к покорению совсем не тех городов, ко всему прочему, христианских, - это нечто из ряда вон. И хотя политических причин для подобного развития событий было более чем достаточно, логика событий все же ускользает даже от самого пытливого ума.
Есть, к примеру, мнение, что во всем виновата Венеция: во-первых, не лишено оснований предположение, что у итальянцев были неплохие отношения с Египтом, и портить их никто не хотел; во-вторых, совершенно очевидно, что венецианцы неплохо устроились в результате похода, участвовать в котором изначально не планировали. Да и Энрико Дандоло, даром что ему было под сотню лет, сыграл во всем этом ключевую роль. Только вот проблема-то в том, что малая численность крестоносцев на момент начала похода, да и узурпация византийского престола Алексеем III Ангелом не ими же была подстроена!
Другие считают (и эта точка зрения активно продвигается на Википедии, да и вообще многими, кроме наших – именно наших – католиков считается общепринятой), что все это козни папы Римского. Опять же, нельзя отрицать, что папа Византию активно не любил, и его вопли об отлучении можно интерпретировать как позу, которая ничуть не мешала рыцарям воплощать его же замыслы. Но все это сомнительно: в политическом плане папа, каким бы ореолом ни была окружена его фигура, был не настолько значимой фигурой, которая сама по себе мало что могла.
А все просто, говорят историки, это все не папа, а немецкий король Филипп Швабский! Алексей-то Исаакович был не только сыном сами знаете кого, но и братом Филипповой жены, то бишь вроде как родней. Вот Филипп, занятый междоусобной войной, и подкинул Алексею идею: иди, мол, к крестоносцам. Это был такой хитрый план. Опять же – да, не без этого, да, все возможно, но это еще не повод считать Филиппа виновником аж двукратного покорения Константинополя.
Вот и получилось так, что большинство историков, вдоволь настроившись теорий, в конечном итоге признали, что досадное бедствие, постигшее Византию, - результат нагромождения случайных событий. С чем не так уж просто смириться, ведь расхождение между изначальным планом «паломничества» и его результатами, мягко говоря, поражают.
БонусНу, и на закуску – деликатесы для желающих приобщиться к прескрасному – к подлинной хронике событий. Это пишет, товарищи, Жоффруа де Виллардуэн, один из доблестных участников похода.
О Тибо Шампанском:
Маршал Жоффруа [да, автор пишет о себе] сказал от одного места к другому, покуда не прибыл в Труа в Шампани и нашел своего сеньора графа Тибо больным и в печали. И тот был очень рад его прибытию. И когда он ему рассказал, что они содеяли [заключили договор с венецианцами], он выказал такую радость, что сказал, что оседлает коня, чего уже давно не делал, и он сел на коня. Увы! Какое великое горе! Ибо он уже никогда больше не мог сесть на коня, кроме как в этот раз.
О досадной кончине басилевсов:
Когда император Сюрсак [Исаак II Ангел] услышал, что его сын схвачен, а тот коронован, им овладел великий страх и он захворал; болезнь продолжалась недолго, и он умер. А сей император Морчуфль [Мурзуфл] два или три раза приказывал отравить его сына, которого он держал в заточении; и Богу было не угодно, чтобы он умер. После этого он задушил его насмерть, и, когда он был задушен, Морчуфль повсюду повелел похоронить его с почестями, как императора, и положить в землю; и он прикинулся, будто весьма опечален.
О тех, кто все-таки поплыл туда, куда все изначально собирались:
А теперь мы больше вам пока ничего не скажем о тех, кто стоит у Константинополя, и поведаем о тех, кто отправился в другие гавани, и о флоте Фландрии, который перезимовал в Марселе; все они летом двинулись в страну Сирию. И там было весьма много людей, гораздо больше, чем тех, что находились перед Константинополем. Так послушайте же, какой это был ущерб, что они не присоединились к остальным: ибо христианство могло навсегда не возвыситься бы из-за этого. Но Бог не захотел такого из-за их грехов: одни умерли от дурных испарений земли, а другие вернулись к себе. Они совсем не содеяли никаких подвигов, да и вообще ничего хорошего там, куда направились.
Вот как-то так.
Кстати, на картинке - осада Константинополя.
Список источников не даю, но если кто-то захочет ознакомиться с ними самостоятельно - сделаю подборку.
И еще буквально два слова: понятия не имею, насколько удачно все получается, потому что сама, как уже сказала, историю люблю, и мне не всегда очевидно, за что ее не любят другие. Но зато я нигде сознательно не врала)
И первый выпуск рубрики "Чудная история" посвящается Jean Sugui
Джин, спасибо за поддержку!)))Четвертый крестовый поход (1202-1204 гг.)
Четвертый крестовый поход (1202-1204 гг.)
Четвертый крестовый поход – явление сложное и странное. Если какой-то эпизод всемирной истории и доказывает, что исчерпывающего ответа на вопрос о причинах того или иного события нам никогда не получить, то это, в первую очередь, Четвертый крестовый поход. Что это было: чей-то хитрый план, массовое помутнение сознания, странное стечение обстоятельств или дьявольская ухмылка судьбы - мы не узнаем, хотя, безусловно, очень хочется. Наверняка понятно только одно: людям, привыкшим с легкостью предугадывать последствия любого исторического события, придется смириться с тем, что у каждого правила есть исключения. Поскольку начали крестоносцы за здравие, а кончили так, что лучше бы и не начинали. По мнению многих сочувствующих пострадавшим, но только не самих участников похода и не их сеньоров.
НачалоНачало
А начиналось все вполне пристойно, хотя не без гаденького оттенка меркантильности, которая крестоносцам все-таки не к лицу. Рыцари с самого начала вознамерились всласть пограбить, и хотя многие считают, что такая тенденция наметилась еще в начале Первого крестового похода (кстати, в то время крестовые походы назывались «паломничеством за море» или «паломничеством в Святую землю»), позволим себе не согласиться с мудрыми циниками. Есть свидетельства того, что призывы Урбана II на Клермонском соборе (1095), по сути вдохновившие Западную Европу на Первый крестовый поход (1096-1099), очень многими воспринимались одновременно серьезно и весьма поверхностно. Иными словами, если при критическом анализе речей папы очевидно, что не одной верой руководствовался Урбан II, бросая клич будущим освободителям Гроба Господня, то в тот момент это поняли далеко не все, так что среди крестоносцев было немало идейных людей. Однако уж к Четвертому-то крестовому походу (если не раньше) рыцари окончательно проснулись: материальный интерес, может, и не пересилил интерес религиозного характера (папа Иннокентий III пообещал отпущение грехов каждому, кто проведет в крестовом походе по меньшей мере один год), но как минимум с ним сравнялся. И что бы там ни говорили сами крестоносцы, в этот раз они точно знали: выжившие в накладе не останутся. Так и вышло.
Зато в остальном планы крестоносцев можно похвалить. За прошлые походы они кое-чему научились, а именно:
- путешествовать по суше, то есть через славянские королевства Венгрию, Хорватию, Чехию, а также через православную Византийскую империю, долго, а по морю – нет;
- топтать по дороге многочисленные соседние страны удобно и сытно (толпы крестоносцев не стесняли себя, отправляясь на великий подвиг, и грабили местное население почем зря), но чревато натянутыми отношениями с затоптанными, да и стыдно потом признаваться в содеянном;
- не все походы были одинаково полезны, значит, надо что-то менять. Например, исключить из маршрута Византию, которая без особой радости принимала у себя крестоносцев, и отправиться непосредственно к туркам.
Результатом вдумчивой работы над ошибками стал следующий план:
- нанять венецианцев, у которых был мощный флот;
- собрать войско в Венеции;
- пересечь Средиземное море;
- высадиться в Египте, под властью которого в то время была вся Палестина;
- захватить Египет и добиться передачи многократно оскверненного Иерусалима крестоносцам.
Вполне себе рациональный расчет: и рыцари повоюют, и всякие там славянские королевства будут целы.
Предводителя крестового похода, по сути, душу всего прожекта, тоже нашли: им стал уважаемый и любимый многими Тибо Шампанский. Во-первых, человек он был достойный, а во-вторых, солиднее никого не нашли – европейские монархи проигнорировали очередной папин призыв. Англичане из династии Плантагенетов пролетали: Ричард Львиное Сердце сидел в темнице, его младший брат Иоанн Безземельный (тот самый принц Джон, которого очень не любил Робин Гуд) не так давно стал королем, и ему было не до походов; германские владыки сосредоточенно дрались между собой и никуда ехать не планировали; ну, а Филипп II Август, французский король, вообще недавно развелся, за что церковь его отлучила, и он был вроде как не в счет. С Тибо Шампанским, правда, тоже не сложилось: он, как с прискорбием сообщили крестоносцам, и как с грустью пишут историки, «неожиданно умер», так что вышла незадача. Незадачу сразу прикрыли Бонифацием, маркизом Монферратским, и все успокоились.
Оставалось только организовать доставку рыцарей на другой берег Средиземного моря, и с этой задачей крестоносцы тоже справились на ура. В 1201 году между их послами и Венецией был заключен взаимовыгодный договор: итальянцы готовят для французов (численностью в 30 000 человек) корабли со всем необходимым, рыцари прибывают в Венецию, оплачивают круиз и благополучно отчаливают нести добро в Египет и Палестину. Быстро и доступно, безо всяких подводных камней.
Итак, подготовительная работа была закончена, и к лету 1202 года крестоносцы начали стекаться в Венецию.
Первые внезапностиПервые внезапности
В Венеции и у крестоносцев, разместившихся на острове Лидо, и у принимающей стороны разболелась голова. Дело в том, что вовремя на месте оказались только 12 000 рыцарей, которые ну никак не могли заплатить обговоренные 85 000 марок серебром. И хотя в дело пошли чуть ли не нательные кресты, собрать необходимую сумму не получалось.
«Что же делать? – думал правитель Венеции, дож Энрико Дандоло, который в свои 94 года по-прежнему отличавшийся умом и
- Дорогие паломники! - сказал он. – У меня к вам деловое предложение. Есть тут по соседству, на побережье Адриатики, очень нехороший город Задар, где живут плохие люди, мешающие нам, добрым венецианцам, жить и процветать. Не будете ли вы так любезны этот самый Задар захватить? А мы вам отсрочку дадим, а?
Задар встал Венеции костью в горле: этот процветающий торговый город составлял итальянцам заметную конкуренцию. Какое-то время Венеция владела Задаром, так что проблем не возникало, но не так давно его перехватила Венгрия. И что самое гадкое, Задар был не против, поскольку новые хозяева давали ему большую автономию. Со всем этим безобразием надо было что-то делать, и крестоносцы, как ни странно, в кой-то веки оказались кстати.
- Надо подумать, - сказали друг другу крестоносцы. – С одной стороны, деваться нам некуда, а в Задаре обязательно найдутся нужные нам деньги, да и кулаки уже чешутся. С другой стороны, мы вроде как не планировали штурмовать Задар. И, кстати говоря, там ведь живут христиане, на которых идти войной все-таки негоже, или мы что-то путаем? А давайте спросим совета у папы Римского, который нас на все это дело вдохновил!
Папа Римский в восторг от идеи венецианцев не пришел, более того, он начал угрожать крестоносцам отлучением от церкви. Однако
Задар был успешно взят в ноябре 1202 года, после чего, как это часто бывает, захватчики – французы и итальянца – прониклись взаимной неприязнью и готовы были друг друга поубивать, но предводителям похода удалось слегка присмирить своих людей. Также очень некстати оказалось, что Иннокентий III вовсе не шутил, грозя отлучением, и теперь крестоносцы, гордые собой покорители несчастного Задара, поняли, что по полной
«Это все Венеция виновата», - решили они всем скопом. И сразу же изложили свои умозаключения в покаянном письме, адресованном папе Римскому. Папа, которого слезы и стенания крестоносцев не оставили равнодушным, милостиво отпустил им грехи и заявил, что, мол, разумеется, во всем виноваты венецианцы, и я по-прежнему не намерен их прощать, а вы теперь продолжайте свой славный поход и больше
Вторые внезапностиВторые внезапности
Разумеется, рыцари решили больше не
Нарисовался он с определенной целью, поскольку просто так греки в Западную Европу предпочитали не соваться. Они еще со времен Первого крестового похода были не в восторге от крестоносцев, погулявших в Константинополе так, как даже финны в Санкт-Петербурге не гуляют. Кроме того, после 1054 года, ознаменовавшегося громким скандалом – расколом церкви на католическую и православную, в процессе которого папа Римский и патриарх друг друга взаимно отлучили от церкви – на Западе нередко возникала мысль по новой объединить церкви под началом папы.
Но Алексею было не до чувств верующих: в 1195 году его отец, Исаак II Ангел, был свергнут с престола и упечен за решетку собственным братом, очень неприятным человеком, известным теперь как басилевс (то бишь император) Алексей III Ангел (такая вот милая династия). Алексей Исаакович (назовем его так, а то еще путаница возникнет) надеялся уговорить кого-нибудь из западных государей помочь ему свергнуть узурпатора и вернуть все на круги своя. А поскольку государи все еще решали свои проблемы и могли царевичу разве что посочувствовать, обратился он к крестоносцам.
- Дорогие паломники, - сказал Алексей Исаакович (ну, или его послы, что не суть важно), - у меня к вам деловое предложение. Давайте так: вы свергаете моего дядю-негодяя, а я вас по-королевски вознаграждаю. Во-первых, вы получите 200 000 марок, во-вторых, мы с вами объединим обе церкви под властью папы Римского, а в-третьих, я и сам с радостью примкну к вам в паломничестве за море, потому что дело ваше правое.
- Надо подумать, - сказали крестоносцы, в лагере которых были люди, еще не наплевавшие окончательно на освобождение Гроба Господня. – С одной стороны, вот это мы вообще не планировали, еще в большей степени не планировали, чем штурм Задара. С другой же стороны, дело-то верное, да и папа вряд ли будет недоволен. Ну и потом, кто мешает нам после взятия Константинополя отправиться наконец в Иерусалим?
На том и порешили.
Не будет преувеличением сказать, что папа Римский, узнав о планах воинства Христова, выпал в осадок. Но заострять на этом внимание не станем: во-первых, его гневные речи, перемежавшиеся сравнениями рыцарей с женой Лота, которая-де все оглядывается и оглядывается, куда не следует, не возымели никакого результата, а во-вторых, есть основания полагать, что гнев был хотя бы отчасти напускной. Все-таки подчинить православную церковь – это не какую-то там Святую землю отвоевывать, а предприятие с вполне ощутимой выгодой. Тем не менее, папа Римский позицию свою озвучил: отлучу, говорит, если только осмелитесь!
Рыцарям не впервой было прозябать в отлучении, и они таки посмели. А венецианцы, которым было традиционно плевать на папу и его мнение, вовсе не стали колебаться.
Итак, к концу июня 1203 года воинство Христово, частично отлученное от церкви, частично почти отлученное, оказалось под стенами Константинополя. Не вдаваясь в детали, скажем, что цели своей они добились: вскоре город был взят, предательский узурпатор бежал, прихватив с собой казну, Исаак II Ангел снова стал императором, а Алексей Исаакович – его соправителем Алексеем IV Ангелом, и крестоносцы, теперь уже дважды за время доблестного паломничества отлученные, стали ждать вознаграждения. И тут случились...
Третьи внезапности, совершенно, если задуматься, не внезапныеТретьи внезапности, совершенно, если задуматься, не внезапные
Византийцы, узнав об условиях, на которых Алексей уговорил крестоносцев взять штурмом свой же родной город, мягко говоря,
- Ну вы даете, - коллективно высказались как миряне, так и церковные иерархи. – Во-первых, где мы возьмем такую кучу денег?! (Надо сказать, 200 000 марок серебром в богатейшем Константинополе и правда не было – когда басилевсы попытались собрать ее, оказалось, что даже пустив на монеты священные сосуды и оклады икон, около 100 000 наскрести можно, но никак не больше) Во-вторых, кто вам сказал, что мы хотим не то что покоряться католической церкви, но и вообще идти с ней на какие-то компромиссы?! В-третьих, не пошли бы вы прочь, Ангелы?! Что-то нам кажется, что трон вам важнее народного благополучия.
Вот так и вышло, что пока крестоносцы жили в палатках под стенами Константинополя и своим грозным видом укрепляли власть возвращенного на престол Исаака II Ангела и его воцарившегося сына, в начале 1204 года в Византии случился новый государственный переворот. И уже не силами подлого узурпатора и его сторонников, а волей всего города. Новым басилевсом стал некто Алексей V Дука, более известный как Мурзуфл – таким вот словом называли людей со сросшимися бровями. Исаака Мурзуфл сгноил в темнице, а его сына приказал задушить, и византийцы решили было, что все обошлось.
И, разумеется, ошиблись, потому что крестоносцы никуда не делись и про условия договора с задушенным Алексеем Исааковичем не забыли.
- Что же это такое! – воскликнули паломники. – Мы уже второй год творим всякие благие дела, вон уже два богатых и более чем укрепленных христианских города взяли штурмом, чего, кстати, не случилось бы, не будь на то воля Божия, а награждать нас не собираются?! И вообще, что же это получается: Алексей с Исааком, значит, померли, и вы, подлые греки, ничего нам не должны? Ну так и мы вам ничего не должны, в таком случае...
На этой тревожной ноте воинство Христово решило покорить и разграбить Константинополь, чего в итоге и добилось. После устроенного рыцарями пожара 13 апреля 1204 года Византия была покорена, и началось самое интересное.
Окончание походаОкончание похода
Рыцари начали вдохновенно грабить как дома мирян, так и церкви Константинополя, а монахи и аббаты активно им помогли. Грабеж продолжался три дня, изрядно обогатил победителей и привел к гибели многих памятников искусства: в конце концов, библиотеки с ценными рукописями и даже св. София тоже оказались не застрахованы от вторжения. Многие предметы роскоши, как и святыни Константинополя, оказались на Западе, причем немалая часть святынь осела во французских церквях (есть даже мнение, что каждая французская церковь чем-то обогатилась после похода), где благополучно сгинула во время Великой Французской революции.
В течение последующих 50 лет Византия как самостоятельное государство не существовала: ее поделили на несколько областей, и Константинополь стал центром так называемой Латинской империи. И венецианцы, и французы получили власть над бывшей Византией, и было там много интересного, но мы не будем углубляться в этот вопрос; скажем лишь, что крестоносцы были весьма довольны. Особенно после того как папа Римский, оценив масштаб успехов, простил неблагоразумное воинство Христово. Вот так и завершился славный во всех отношениях поход, итогами которого гордились все крестоносцы.
А в Иерусалим они уже не пошли: и правда, зачем? Теперь-то...
Что думают историкиЧто думают историки
Историки думают много всего, потому что военное предприятие, которое еще до своего непосредственного начала ушло куда-то не туда, а потом и вовсе привело к покорению совсем не тех городов, ко всему прочему, христианских, - это нечто из ряда вон. И хотя политических причин для подобного развития событий было более чем достаточно, логика событий все же ускользает даже от самого пытливого ума.
Есть, к примеру, мнение, что во всем виновата Венеция: во-первых, не лишено оснований предположение, что у итальянцев были неплохие отношения с Египтом, и портить их никто не хотел; во-вторых, совершенно очевидно, что венецианцы неплохо устроились в результате похода, участвовать в котором изначально не планировали. Да и Энрико Дандоло, даром что ему было под сотню лет, сыграл во всем этом ключевую роль. Только вот проблема-то в том, что малая численность крестоносцев на момент начала похода, да и узурпация византийского престола Алексеем III Ангелом не ими же была подстроена!
Другие считают (и эта точка зрения активно продвигается на Википедии, да и вообще многими, кроме наших – именно наших – католиков считается общепринятой), что все это козни папы Римского. Опять же, нельзя отрицать, что папа Византию активно не любил, и его вопли об отлучении можно интерпретировать как позу, которая ничуть не мешала рыцарям воплощать его же замыслы. Но все это сомнительно: в политическом плане папа, каким бы ореолом ни была окружена его фигура, был не настолько значимой фигурой, которая сама по себе мало что могла.
А все просто, говорят историки, это все не папа, а немецкий король Филипп Швабский! Алексей-то Исаакович был не только сыном сами знаете кого, но и братом Филипповой жены, то бишь вроде как родней. Вот Филипп, занятый междоусобной войной, и подкинул Алексею идею: иди, мол, к крестоносцам. Это был такой хитрый план. Опять же – да, не без этого, да, все возможно, но это еще не повод считать Филиппа виновником аж двукратного покорения Константинополя.
Вот и получилось так, что большинство историков, вдоволь настроившись теорий, в конечном итоге признали, что досадное бедствие, постигшее Византию, - результат нагромождения случайных событий. С чем не так уж просто смириться, ведь расхождение между изначальным планом «паломничества» и его результатами, мягко говоря, поражают.
БонусНу, и на закуску – деликатесы для желающих приобщиться к прескрасному – к подлинной хронике событий. Это пишет, товарищи, Жоффруа де Виллардуэн, один из доблестных участников похода.
О Тибо Шампанском:
Маршал Жоффруа [да, автор пишет о себе] сказал от одного места к другому, покуда не прибыл в Труа в Шампани и нашел своего сеньора графа Тибо больным и в печали. И тот был очень рад его прибытию. И когда он ему рассказал, что они содеяли [заключили договор с венецианцами], он выказал такую радость, что сказал, что оседлает коня, чего уже давно не делал, и он сел на коня. Увы! Какое великое горе! Ибо он уже никогда больше не мог сесть на коня, кроме как в этот раз.
О досадной кончине басилевсов:
Когда император Сюрсак [Исаак II Ангел] услышал, что его сын схвачен, а тот коронован, им овладел великий страх и он захворал; болезнь продолжалась недолго, и он умер. А сей император Морчуфль [Мурзуфл] два или три раза приказывал отравить его сына, которого он держал в заточении; и Богу было не угодно, чтобы он умер. После этого он задушил его насмерть, и, когда он был задушен, Морчуфль повсюду повелел похоронить его с почестями, как императора, и положить в землю; и он прикинулся, будто весьма опечален.
О тех, кто все-таки поплыл туда, куда все изначально собирались:
А теперь мы больше вам пока ничего не скажем о тех, кто стоит у Константинополя, и поведаем о тех, кто отправился в другие гавани, и о флоте Фландрии, который перезимовал в Марселе; все они летом двинулись в страну Сирию. И там было весьма много людей, гораздо больше, чем тех, что находились перед Константинополем. Так послушайте же, какой это был ущерб, что они не присоединились к остальным: ибо христианство могло навсегда не возвыситься бы из-за этого. Но Бог не захотел такого из-за их грехов: одни умерли от дурных испарений земли, а другие вернулись к себе. Они совсем не содеяли никаких подвигов, да и вообще ничего хорошего там, куда направились.
Вот как-то так.
Кстати, на картинке - осада Константинополя.
@темы: смеюсь и плачу, околоисторическое, мое - читать осторожно
-
-
17.07.2013 в 00:35Заодно покопалась в памяти и обнаружила, что все мое представление о крестовых походах составлено по роману "Айвенго". До сих пор я думала, что крестоносцы и правда были идейные все как один и действительно ходили освобождать Гроб Господень) Наивно верю в лучшее в человеках.
Категорически желаю продолжения банкета)
-
-
17.07.2013 в 00:52У меня слов нет))))) Как я счастлив, как я рад! Не, ну я надеялась, что тебе понравится, но в процессе написания глаз так замылился, что...
Словом, спасибо за такие слова)
Меня всегда веселил этот эпизод истории, хотя веселого там на самом-то деле мало. И я просто счастлива, что тебе понравилось
Огромный привет мужу!)
Эх, были бы все рыцари такие, как Айвенго - не было бы такого балагана)
Вообще, теперь есть огромное желание написать по Третий поход и особенно - про Ричарда-наше-все-Львиное-Сердце. Там тоже много интересного и забавного)))
-
-
17.07.2013 в 01:14про Ричарда-наше-все-Львиное-Сердце
Да! Да! Да!
После Генриха VIII самый интересующий меня исторический персонаж. И про крестовые походы с огромным удовольствием почитаю. Я как-то подступалась к этому периоду, но увязла в именах и отсылках к другим эпизодам, персонам и событиям. А у тебя так здорово получилось, и смешно, и все сразу понятно, и полной невеждой себя не ощущаешь))) Я бы всю историю в таких новеллах перечитала
Здорово получилось. Не останавливайся)
-
-
17.07.2013 в 02:26А Ричард... блин, он жутко интересный. Но как политик - не лучше своего младшего брата
Про Генриха VIII, кстати, тоже очень интересно. Блин, да история - это вообще здорово!
и полной невеждой себя не ощущаешь))) Я бы всю историю в таких новеллах перечитала
Это просто лучший комплимент, на который я даже не могла надеяться
-
-
18.07.2013 в 22:24Хех)) Я сегодня перекапывала цитатник свой и нашла чудесное. И что характерно, такое представление у 90% людей, чьи познания ограничились школьным курсом. Ну или как у Дружинина того же было описано. Так что ага, работы мноооого, надо нести просвещение в массы) Ты пиши, пиши, помпоны и восторги с моей стороны обеспечены.
Насчет третьего ты меня уже так заинтриговала, что я подпрыгиваю от нетерпения. Дозу мне, дозу)))
-
-
19.07.2013 в 01:44Постараюсь как можно быстрее сделать 3-й поход) Мне уже самой интересно. Там, конечно, не было такого накала идиотизма, как тут, но есть о чем подумать)
-
-
20.07.2013 в 17:34-
-
20.07.2013 в 20:26прониклась судьбой Алексея Исаковича и "подвигами" крестоносцев.
да вот, есть во всем этот что-то такое... эээ... занимательное)))